Вильгемина сидит на третьей ступеньке парадной и завязывает испачканный пожелтевший шнурок. Непослушная прядь выбилась из-за уха и теперь мешает смотреть, бусы чёрных и серебристых браслеток на жилистых запястьях гремят не многим тише детской погремушки, оставляя за собой короткое тихое эхо.
На лестничной клетке жарко и душно, июльское солнце заволокло свинцовыми тучами. Когда-то светло-зелёная краска на стенах теперь потрескалась и превратилась в смесь желтизны, пыли и ярких рисунков и росписей. Лампа дневного света светит ярко и освещает всю клетку. Спина Вильгемины покрылась липкой испариной.
Вильгемина была девушкой семнадцати лет. За этой воспитанной и весьма начитанной девушкой навсегда прикрепилась кличка – Дикарка. Не дурна собой, но её русые волосы имели зеленоватый оттенок, в голубых глазах (нет, там не было глубокого омута или всех оттенков безоблачного неба) играли чёрточки жёлтого. Черты лица уродливо-приятны: пухлые маленькие губы, глубоко посаженные разного размера глаза, раздвоенный подбородок с небольшой ямочкой и слабо выраженная надбровная дуга. Тело также не вызывало приятных чувств, но и не отталкивало: крепко сложенная, широкоплечая с широкими бёдрами и косоватой талией.
Спускается по лестнице быстро, словно боится опоздать. Рельеф икр чётко очерчивается под бледной испещрённой синими венами кожей. Тяжёлая железная дверь первого подъезда со скрипом и отвратительно громким хлопком закрылась, выпустив на улицу направляющуюся в лес Дикарку.

В лесу было куда приятнее: такой жуткой духоты здесь нет, ближе к воде и вовсе веет влажностью и прохладой. "Летний лиственный лес смыкается за твоей спиной и уже не выпустит никогда!" - думается ей. Единственное желание - остаться здесь не до смерти, но и после неё: не жить здесь вечно, но жить после смерти.
Вильгемина широким шагом спускается к воде, снимает жёлтые дешёвые кеды и заходит по щиколотки в реку. Ил под ногами взволнован, растекается тёмными тучками, лягушка прыгнула в камыши, куда за ней направилась болотного цвета змея. Вильгемина идёт дальше. Заходит по пояс и чувствует холод, приятно обнимающий ноги и проникая в тепло хлопка белья. Вильгемина идёт дальше. Серый сарафан исчез под водой, девушка держится на поверхности, но дно уже исчезло. Вильгемина идёт дальше. Русая макушка исчезает под блестящими зелеными волнами Дона. Теперь её тело, её мысли, вся она без остатка принадлежат придонским лесам. Смешная Дикарка - единственный человек, исполнивший свою мирную мечту в этом революционном быстром веке. Она не умерла, ибо смерти нет. Вильгемина стала счастливой.

Даже обращаться ни к кому не надо.
Давно сюда не заходила и сейчас вспомнила про то, что типа что-то веду только потому, что горит как надо сказать - а сказать одинокому почти замкнутому человеку некому. Пропёрли этап нытья и жалоб на жизнь: люди дохнут как мухи, мой пол мешает мне развиваться (тупизм ипанько), скоро лето, мне надо уехать.
И сейчас надо даже не выговориться, а разложить мысли внутри по этапам.
1. Люди дохнут как мухи.
Это и так понятно, постоянные войны, теракты, насилие, убийства и пр. Вот в этом плане всё не то что не плохо, тут всё даже хорошо, просто отлично! Людей у нас, значится, семь миллиардов, а места мало. И ладно польза была бы от всей это мути с человечеством, но нет же: люди, в своём большинстве, совершенно бесполезные в любых смыслах. Можно считать, что плодится бесполезность. Вот поэтому такие массовые смерти - это хорошо, они чистят планету. Можно воздержаться от "посмотрим как бы ты сказала, коснись это тебя". Да также я бы сказала, оно уже коснулось в 2013 и мнение моё как-то не зависело от родственных и моральных связей, это глупо. На теорию надо смотреть с рациональной точки зрения, но это уже ушли от темы конкретно.
Люди дохнут как мухи в моей жизни. Да, планета чистится. Но! слишком частые смерти с предварительной длительной драмой - это мать вашу утомительно по жести. Поэтому, наверное, последние несколько дней я превращаюсь в асоциальное существо в обществе книг. Опять ванильный бред сморозила, но это уже следующая тема.
2. Мой пол мешает мне развиваться.
Да, мой пол мешает мне развиваться. Нет, я не несу чушь. Да, мешает во всех смыслах. В физическом смысле, это вопрос организменной особенности (всем и так понятно какой). Эта же особенность ежемесячная даёт сука гормональный сбой и вся выдержка, тренированная сила воли сдаются под влиянием "хочу плакать, хочу бить стены, хочу читать идиотские женские псевдороманы, хочу пиздострадать" и летят в тартары. К чему я это: на такой период полноценное изучение наук ставится на паузу, оно невозможно с такой эмоциональностью, а значит тратиться весьма дорогое время.
Быть бабой плохо. Не рождайтесь бабами.
Ещё отступка, которую я хочу сюда включить. Феминизм сегодня искажён. Раньше женщины боролись за равноправие, но боролись справедливо. Они шли на равный с мужчинами труд как умственный, так и физический. И поэтому феминизм того времени достигал успеха. Что происходит сегодня? "У меня есть вагина, ты должен уступать мне место, пропускать вперёд и платить за меня в ресторане. У меня есть вагина, девушка не должна работать." Но при этом девушки тоже типа люди. Серьёзно?! Человека человеком делает труд, а если ты не работаешь, ты - тупой предмет домашнего обихода.
3. Скоро лето.
Ну, тут даже говорить не надо. Южное лето - это пиздец. Я не хочу таять, увезите меня в Сургут, если не боитесь, что вас посадят.
4. Мне надо уехать.
Мне надо уехать.
Мне. Надо. Уехать.
Мне.
Надо.
Уехать.
Вот, на этом можно уже и заканчивать. Какой можно сделать вывод? Ну, насорим ещё и списком:
1. Идея Раскольникова не так уж дурна.
2. Не рождайтесь бабами.
3. Не рождайтесь бабами.
4. Не рождайтесь на Юге, это не прикольно, это жарко, потно и отвратно.